Единственный из всех подсудимых Нюрнбергского процесса, Мартин Борман был осужден заочно. Не только местонахождение секретаря Адольфа Гитлера оставалось неизвестным еще десятилетия, но и детали его работы и истинная роль в нацисткой Германии. Был ли этот действовавший в тени нацист преданным слугой своего начальника или преследовал только личные цели, став его кукловодом?
Не стал достойным гражданином
Родившийся в 1900 году в семье почтового служащего Мартин Борман мог бы стать достойным немецким гражданином с достатком и надежным положением в обществе: изучая в училище сельское хозяйство, в 1920 году он уже был нанят в качестве управляющего частным поместьем в Мекленбурге.
Но послевоенные годы кризиса и ослабление государства предлагали многочисленные возможности для проявления дурных черт характера: властная и агрессивная натура юного Мартина Бормана проявилась в 1923-м. Вступив ранее в антисемитскую военизированную группу обер-лейтенанта Герхарда Росбаха, Борман стал там казначеем и познакомился с Рудольфом Хессом (будущий комендант Освенцима). В мае 1923 года Борман стал вдохновителем и организатором тайного суда над школьным учителем Кадовым, подозреваемым в шпионаже и доносе на их соратника (эти слухи распространил Борман). Вызывавший у многих неприязнь Кадов, вечно занимавший деньги без намерения вернуть их, был зверски убит в лесу. Преступление стоило Хессу 10 лет заключения, в то время как Борман отсидел лишь год. Он, действуя в тени и заранее подумав о возможных последствиях, не принимал прямого участия в убийстве. Этого стиля (действовать, не оставляя очевидных следов своей ответственности) Борман будет придерживаться и позднее.
Из тюрьмы – в рейхсканцелярию
После тюрьмы Борман переехал в Тюрингию, где в 1927 году вступил в НСДАП. Работа с деньгами (руководитель партийной кассы взаимопомощи), с кадрами в СА, правильный брак и исполнительность быстро обеспечили успешную карьеру.
Захват нацистами власти в 1933 году открыл для Бормана новые перспективы: Рудольф Гесс, заместитель Гитлера, назначил его начальником своего штаба и личным секретарем. Теперь Борман вошел в окружение Гитлера, разобрался в особенностях аппарата его заместителя, получил доступ к распределению должностей и наград в партии и государстве – здесь была сосредоточена реальная власть. Яркие одеяния, награды и другие высшие атрибуты власти, как у Геренга и других нацистских руководителей, Бормана не интересовали.
Борман был плохим оратором и не очень хорошо умел налаживать дружелюбные отношения с коллегами, и, чтобы подняться на следующую ступень, он выбрал особый путь – стать необходимым Гитлеру в решении текущих вопросов. Борман управлял его финансами, выполнял небольшие поручения, освобождал фюрера от бремени административных функций и, что особенно важно, никогда и ни в чем не возражал начальнику. В 1941 году Борман стал шефом Партийной канцелярии и рейхсминистром.
«Контролировал Гитлера»
С началом войны и потерей Рудольфа Гесса Борман стал незаменимым для Гитлера, занятого военными вопросами и возложившего на Бормана значительную часть внутренней политики. Эта высокая роль закрепилась в апреле 1943 года назначением Бормана личным секретарем фюрера. Чтобы попасть на прием к Гитлеру, надо было связаться с Борманом, чтобы отправить доклад, чтобы решить конфликт с другим ведомством – в общем, понятно… Борман формулировал рекомендации и информированные сводки для Гитлера, формируя необходимую для него картину. Герман Геринг позже говорил о нем: «Борман находился с Гитлером днем и ночью и постепенно подчинил его своей воле, которая регулировала всю жизнь Гитлера». То же подтверждал генер-лейтенант СС Вальтер Шелленберг: «Борман контролировал Гитлера», убедив его в том, что является самым преданным слугой.
Борман продвигал нужных ему людей на нужные посты в соответствии со своими представлениями. По его протекции получили назначение и Ф.Заукель, занимавшийся отправкой в Германию на принудительные работы миллионов остарбайтеров, и один из руководителей СС Р.Гейдрих, ставший главным технологом «окончательного решения еврейского вопроса» - организованный этим нацистом механізм безперебійно работал до конца войны. Помимо этого, секретарь Гитлера формулировал, подписывал и отправлял различные директивы, одна из которых рекомендовала войскам более жестокое обращение с пленными. В другой, адресованной Розенбергу, Борман одобрял гибель славян, если Рейх не нуждается в них как в рабочей силе. Борман подписывал указы о мерах против евреев, о полномочиях одного из основных исполнителей «окончательного решения» Адольфа Эйхмана и др. В общем, по меньшей мы знаем то, что Борман всеми силами способствовал успешной реализации самых зловещих замыслов Гитлера, хотя значительная часть его закулисной деятельности до сих пор остается неясной, так как далеко не все его «достижения» документировались или лично им подписывались.
«После Сталинграда Борман постоянно находился при Гитлере, став почти единственным каналом для его связи с окружающим миром».
Патологическое стремление к власти
После Сталинграда Борман постоянно находился при Гитлере, став почти единственным каналом для его связи с окружающим миром. Он определял, что будет сказано посетителем на встрече с ним и кто будет допущен. Его роль и влияние вызывали страх и ненависть даже у Геббельса, презиравшего интеллектуальные способности грубого секретаря Гитлера. Пожалуй, теперь Борман стал третьим человеком в стране после самого Гитлера и Гиммлера, «хозяина» СС. Последнего он потеснил уже весной 1945 г., порекомендовав фюреру назначить его командующим группы армий на Восточном фронте: Гиммлер показал свою некомпетентность и был вскоре заменен профессиональным военным. Окончательная победа Борана в борьбе за влияние и роль преемника Гитлера была достигнута в конце апреля 1945 года, когда Геринг окончательно утратил доверие фюрера. Еще ранее Гитлер утверждал, что «все, один за другим, не смогли беспрекословно подчиняться моим приказам – но не Борман!».
В реальности, однако, все это имело уже мало значения. Патологическое стремление Бормана к власти и прежние успехи в этом деле привели к утрате чувства реальности. Советские войска приближались к центру Берлина и бункеру Гитлера. Борман стал свидетелем самоубийства фюрера и его жены 30 апреля 1945 года, а на следующий день – семьи Геббельса. Их группы еще догорали недалеко от вида, когда Борман и еще несколько обитателей бункера предприняли попытку вырваться из города. К вопросу утраты реальности – секретарь Гитлера лелеял надежду, что станет ключевой фигурой в новом немецком правительстве. Надежда, которой, конечно, даже в случае успешного ухода из Берлина не суждено было сбыться. В хаосе последних дней покорения Берлина Борман пропал без вести. Начиная со 2 мая свидетели давали разные показания о том, жив ли Борман. Его не нашли и к концу Нюрнбергского процесса и, единственного, судили заочно, приговорив к повешению за военные преступления и преступления против человечности.
Слухи вокруг смерти
В последующие десятилетия в газетах всего мира время от времени появлялись свидетельства о том, что Борман жив и находится в Германии, Италии, Испании или Латинской Америке. Такого рода свидетельств было много, но доказательств – ни одного. Тем не менее власти ФРГ сохраняли интерес к его поиску и назначили премию в 100 тысяч марок за достоверную информацию о его местонахождении. Нередко заметки журналистов, эксплуатировавшие интерес публики к теме скрывающихся нацистов, выглядели даже комично. Например, в июне 1960 года израильская газета «Гаслам Хацех» сообщила, что Борманприобрел большой дом недалеко от Буэнос-Айреса. Нуждаясь в лечении, он обратился за помощью к врачу, который оказался евреем. Врач узнал своего пациента, не смотря на то что тот сделал пластическую операцию. Тогда он убил Мартина Бормана, сделав ему смертельную инъекцию.
В 1954 году судом Берхтесгадена Борман был объявлен мертвым. До сих пор в вопросе жизни и смерти Бормана существует несколько версий о том, что он был советским агентом. Однако в конце прошлого века в исследовании кончины Бормана была поставлена точка. Во время попытки Бормана прорваться из Берлина 2 мая 1945 г. Он попал под обстрел и, оказавшись под угрозой плена, покончил с собой вместе с доктором Штупфегтером (этот врач Гитлера в том самом бункере выдавал желающим капсулы с ядом). Эта версия, с одной стороны, согласовывалась с некоторыми свидетельскими показаниями (Артура Аксмана), с другой – с найденными в Берлине в предполагаемом месте смерти в 1972 г. Останками. Сопоставление черепов и фотографий, данные дантиста Гитлера и прочее указывали на их принадлежность Борману и Штупфеггеру. Окончательное подтверждение дала экспертиза ДНК, проведенная в 1998 году.
«Борман управлял его финансами,
Выполнял небольшие поручения,
Освобождал фюрера от бремени
Административных функций и никогда и ни в чем не возражал начальнику»
Вопросы о жизни
В отличие от вопроса смерти Бормана, некоторые детали его жизни все еще остаются не вполне проясненными: в какой мере он был отражением Гитлера, а в какой направлял фюрера, подталкивая его к определенным решениям (особенно в конце войны, все больше ограждая его от реальности). Какие личные цели он преследовал (власть ради власти или ради реализации каких-то своих идей) – этим вопросом безуспешно задавались еще его конкуренты. Сегодня история Мартина Борна уже меньше, но все еще частично покрыта тенью, которую пытаются преодолеть историки.
Костянтин Кательников
За матеріалами тижневика
«Неделя и люди»